Штурм бездны: Море - Дмитрий Валентинович Янковский
Потому что это была не речная рыба. Не плоская плотвичка, не карась и не сазан. Это была морская барабулька, довольно крупная, а ее ни с чем не спутаешь. Этого я точно не ожидал, хотя мы сами годами питались рыбой из моря. Но мы с Ксюшей ловили ее в опресненной бухте, куда биотехам не проникнуть при полноводной реке. А тут бухтами, судя по карте, не пахло. Морской берег, по большей части песчаный, местами скалистый. Но ровная полоса. Да и рек никаких поблизости не было.
Я сделал несколько снимков экрана. Через минуту в люк просунулся Бодрый.
– Чучундра велел разгребать жилой отсек, чтобы до арсенала можно было добраться, – сообщил он. – Если тут дикарей до хрена, без карабинов нам туго придется. Не сидеть же тебе все время за пультом.
– Не хотелось бы, – ответил я. – И жрать охота.
– А мне-то как! – пробурчал Бодрый. – У меня объем тела больше.
Следом за ним в отсек забралась Ксюша. Когда дело касалось погрузки и разгрузки, она, по понятным причинам, оказывалась в первых рядах. Я тоже встал в цепочку, так, чтобы со своего места не прошляпить происходящее на мониторе.
– Плохо, что дикари тут оказались, – поделилась соображениями Ксюша, передавая мне очередную кассету. – Не расслабишься теперь толком. Посты, дежурства. И место не сменишь. Платформа-то тут.
– Может, и не плохо, – ответил я.
– Ты о чем? – удивилась Ксюша.
Я рассказал ей про рыбу, показав на экран. Ксюша тоже барабульку сразу узнала.
– Ни хрена себе! – прошептала она. – Это как?
– Вот и я думаю, как такое возможно? Но если возможно, значит тут тоже есть безопасная морская акватория. А это может кардинально изменить все. Если так, сюда можно загнать батиплан, а то и пару.
– Что случилось? – Бодрый высунул голову из отсека.
Чтобы сто раз не повторять, я вышел в эфир и рассказал всем.
– Теперь точно есть смысл допрашивать дикаря, – ответил Чучундра. – Но как тут может быть безопасное место, если вокруг ни одной бухты?
– Вот и я не понимаю, – признался я. – Так что придется допрашивать.
– Плохо, что с Хаем не связаться, – добавила Чернуха.
– Хуже некуда, – согласился я.
За час мы разгрузили жилой отсек в достаточной степени, чтобы добраться до арсенала и всю команду вооружить легкими гарпунными карабинами. Так же мы вытащили два ракетных ружья с голографическими прицелами. Но, как ни крути, ночка обещала быть неспокойной, да и голодной.
– Может, сгонять за дикими? – осторожно предложил Бодрый. – Смотаться на «Мымре», забрать нашу жратву.
Я хотел было повертеть пальцем у виска, но Чучундра сказал:
– Мысль верная. Чернуха и Долговязый в рейд. Мы держим оборону до их возвращения. Только не убейте никого. Шуганите, прикажите сдать провизию, и пусть катятся.
– Может, на нашего пленника обменять? – прикинула Ксюша.
– Пожалуй. Все равно из него слова не вытянуть. – Чучундра махнул рукой.
Для надежности захваченному дикарю стянули еще и ноги ремнем, после чего уложили в основном отсеке на пол. Он молчал, как древний партизан, только ругался и злобно вращал глазами. Если и остальные в таком же настрое, то у нас могут возникнуть некоторые проблемы. Хотя, если честно, у меня была надежда, что увидев «Мымру», дикари предпочтут держаться от нас подальше.
Закрыв люк, Чернуха тронула амфибию с места, врубила весь свет, какой есть, для солидности, и средним ходом покатила на юг. Даже средний ход у «Мымры» был порезвее, чем у лошади, так что когда дикари завидели приближающееся к ним бронированное чудище в лучах электрического света, и вскочили в седла, побросав пожитки в траве, мы без труда зашли к ним с левого фланга. Лошади ошалели, норовя сбросить седоков. Чернуха включила внешнюю громкую связь и сказала в микрофон:
– Мы хотим обменять пленника на то, что вы у нас забрали.
Но дикари не отреагировали – понесли кони. Пришлось нам остановиться и дождаться, когда животные успокоятся. Чернуха открыла люк, а я продемонстрировал пленника. Его заметили. Один из всадников спешился и осторожно направился к нам. Я глянул на монитор дрона и понял, что это их предводитель, на вид ему было около сорока.
– Не пугай лошадей! – крикнул он.
Говор у него был странный, но вполне понятный.
Я попросил Чернуху больше не пускать в ход громкоговоритель, а ответил сам:
– Хорошо! У нас ваш пленник. И еще у нас оружие, способное вас убить в один момент. Вы его слышали.
– Слышали! Видели! Не надо! Мы все отдадим! Верни нашего человека!
Я распустил ремни на ногах и руках пленника, после чего легким пинком отправил его к соплеменникам. Но вместо того, чтобы пуститься бегом, он, совершенно неожиданно, бросился на меня. А был он постарше, и покрупнее, и лучше подготовлен физически. Первым же броском он настиг меня и так приложил мне кулаком в скулу, что я мешком рухнул в проем люка и распластался на полу. Через миг дикарь, как кошка, прыгнул за мной и оказался в амфибии. Я изловчился, согнул ноги в коленях и как следует лягнул его обоими ботинкми в пах. Чернуха тут же выкатилась из кресла и подала мне карабин.
Дикарь согнулся пополам и вывалился наружу, а я снял карабин с предохранителя и шарахнул ему под ноги. От выстрела, загнавшего гарпун в землю у него прыти поубавилось.
Карабин перезарядился, загнав в ствол второй гарпун из длинного магазина под цевьем, что само по себе выглядело весьма эффектно. Наконечник тускло сверкнул в отсветах фар.
– Убью! – пообещал я.
– Нет! Нет! – Дикарь неуклюже попятился, не отрывая задницы от земли.
– Чернуха, держи люк! – приказал я.
Ее не надо было упрашивать, она сменила меня у порога, вскинув карабин в великолепной стойке с чуть согнутыми в коленях ногами.
Сам я прыгнул в кресло огневого пульта, активировал пулемет по правому борту и дал в ручном режиме три коротких очереди перед дикарями, подняв высоко в воздух фонтаны земли и камней. Это произвело должный эффект – дикари упали ниц, а лошади рванули на восток, скорее всего, к селению.
– Вломи ему за меня, и пусть шпарит к остальным, – попросил я Чернуху.
– Не могу я лежачего бить! – остудила она меня.
Пришлось мне самому вылезать из кресла и гнать дикаря от «Мымры» пинками и ударами прикладом между лопаток. Душу отвел. Стало легче.
– Прикрывай! – крикнул я Чернухе. – Если что, вали нахрен засранцев.
Я понимал, что ей не просто будет стрелять в безоружных, так что рассчитывать приходилось, в основном, на себя.
– Мы все бросили! – забормотал главарь шайки, когда я приблизился. – Ваше и свое. Там!
Он махнул рукой на север и добавил:
– Лошади убежали! Отпусти, мы пойдем пешком.
– Отпущу, если скажешь, где вы берете рыбу.
– Ловим в море, – удивленно ответил главарь.
– Где?
– Там, – он указал на северо-восток. – В большой мелкой воде, где нет взрывачек.
– Что за вода?
– Море. Большое море там. Много рыбы, если тебе нужна.
– И взрывачек нет?
– Нет. Они только по это сторону летающих гор. – он показал на юго-восток.
До меня начало доходить. Летающими горами он, ясное дело, называл небоскребы Керчи, зависшие, как и в развалинах Симферополя, на приводах Шерстюка. Там мыс, судя по карте, а севернее него простиралось самое обычное море, не могло в нем не быть биотехов. Но главарь показывал именно в том направлении.
– Почему нет взрывачек, ты знаешь?
– Никогда не было. Не знаю.
– Ладно. Забирайте своего и ступайте.
Я попятился, не сводя грапуна с дикарей, забрался в амфибию и с облегчением закрыл люк.
– Вот, дьявол! – выругался я. – Поехали, надо вещи найти.
К счастью дрон оставался висеть, где я ему велел. Мне оставалось только врубить на нем сигнальные огни, и Чернуха без труда вывела «Мымру» на цель. Я оглядел окрестности с помощью тепловизора, но никаких опасностей не разглядел. Выбравшись наружу, я собрал седельные сумки, мешки и котомки, без разбора закидав внутрь. Закрыв люк, я уселся в кресло, загнал дрон на место, и мы покатили к нашему лагерю у озера. Там,
